Дом в деревне Осташево Петровского сельского поселения
   Чухломского района Костромской области
   Историческая справка к проекту реставрации (в сокращении)
  
  Деревянный двухэтажный дом в деревне Осташево Чухломского района Костромской области был выстроен на рубеже XIX-XX веков.  В его структуру входит ризалит-выступ на главном западном фасаде, светёлка с выходом на балкон в третьем этаже, эркер на южном фасаде, двухъярусная терраса на северном фасаде, башенка-бельведер над юго-западным углом.  Архитектурные особенности, глубокая продуманность пластического образа, обилие резного декора, выполненного с большим мастерством, сохранившиеся элементы внутреннего убранства, всё позволяет  отнести  этот  дом  к  числу  незаурядных  сооружений.
  Публикации о доме
  Публикации о доме – тереме немногочисленны. Первая из них  -  статья  Т. Н. Байковой в Чухломской районной газете  «Вперёд» (Т.Н. Байкова. Газета «Вперёд» от 28 мая 2002 г.).  Автором был  обобщён большой материал, приведён целый ряд точных дат, касающихся семейства М.С. Сазонова, хозяина осташевского дома. 
  В 2003 году вышел очередной том «Красной книги», где авторы опубликовали краткую справку о доме-тереме. Дом датирован рубежом XIX-XX веков. Его заказчиком  назван  «фабрикант Марков». Авторы отмечают, что «заказчик дома…несомненно пользовался услугами хорошего архитектора и квалифицированных строителей»  (Красная книга: Судьба культурного наследия России. ХХ век. М., 2003, с. 144-145) .
   Как представляется, «Марков», «Сазонов» - две фамилии, под которыми подразумевают одно и то же лицо. Фамилию «Марков» носил отец М.С. Сазонова.
  Большое значение имеет публикация дома-терема в книге из серии «Памятники архитектуры Костромской области».    (В.М. Рудченко, Г.К. Смирнов, П.Н. Шармин, Е.Г. Щеболева.  Памятники архитектуры Костромской области, Кострома, 2004, с.187-189). Авторы  не без основания замечают, что «дом был сооружён…по проекту дипломированного столичного архитектора». 
  Приведённые выше публикации послужили отправной точкой для  реплик в СМИ, Интернет, а так же началу «спасательных» работ.
  Дом – терем  и его владельцы
  Усадьба  в деревне Осташево бывшего Чухломского уезда Костромской губернии принадлежала крестьянину-отходнику Мартьяну Созонтовичу Сазонову. Он был уроженцем деревни Осташево, происходил из семьи государственных крестьян Созонта  Маркова  и его жены - Екатерины Андреевны. Благодаря метрическим книгам церквей Чухломского уезда, известны как точная дата его рождения - 1842 год, так и дата  смерти – 9 сентября 1914 года .
  Известны отдельные подробности биографии Мартьяна Созонтовича.  Предположительно, задолго до женитьбы, юноша, выправив паспорт, уехал в Санкт-Петербург, вслед за прочими костромскими крестьянами, традиционно уходившими из деревень  края «в отход».  Мартьян получил  профессию столяра-краснодеревщика и продолжил работать в Санкт – Петербурге.
  В 1862 году  Сазонов женился,  взяв в супруги девицу  Анну Андреевну из соседней с Осташево деревни Фалилеево .
  В народной среде  считалось, что Мартьян разбогател на строительных подрядах, имел собственные фабрики. О состоятельности Сазонова можно составить представление хотя бы по тому, как много и охотно денег он жертвовал на общественные нужды. Существующее и поныне деревянное здание школы в селе Ильинском считается построенным на его капиталы.  На средства Сазонова построены  два дома в городе Чухломе. В одном из них жил его сын, Иван Мартьянович. Дом сохранился, он находится по  адрес ул. Ленина, 30. 
  В феврале 1894 году в возрасте 52 лет умерла от сыпного тифа первая жена  Марьяна. В ноябре того же года  его супругой стала Елизавета Алексеевна, в девичестве Добровольская, которой шёл двадцать первый год . Её отличали ум, красота. Елизавета была дочерью дьячка церкви Ильи Пророка села Ильинское.    Местное предание связывает обустройство усадьбы  в деревне Осташево, центром которой был  великолепный дом-терем, с появлением второй жены Сазонова.
  Последние годы жизни Сазонов болел, жил в Чухломе, в доме сына.  В 1914 году, возрасте 72-х лет Мартьян Созонтович  скончался, будучи  полностью слепым. Его похоронили на городском Казанском кладбище рядом с сыном Иваном, умершим  годом ранее.
  О судьбе Елизаветы Алексеевны, последней хозяйки осташевского дома, сведения скудные. Общих детей у супругов не было, а дети Сазонова от первого брака жили своими семьями и были далеко не молоды.    Предположительно, вдова Мартьяна Созонтовича покинула дом ещё до 1917 года. 
  Возможно, хозяин дома – терема оставил завещание, по которому дом и все остальные строения были в разных долях завещаны не только жене, детям от первого брака, но и уже взрослым внукам. Такой вывод напрашивается в связи с рядом обнаруженных документов. Так амбар, стоявший у осташевского дома, принадлежал Анне Емельяновне Емельяновой, урождённой Петровой, жительнице Осташево. Есть  договор о разделе имущества её матери, Петровой Анны Степановны, в связи с замужеством дочери Анны Емельяновны  и Николая Александровича Емельянова, датированный  14  июня 1924 года. В состав недвижимой собственности входил амбар, который в 1947 году был продан  Елизавете Киприяновне (или Куприяновне) Порошковой за 500 рублей, о чём можно судить по сохранившейся у В.П. Штукатуровой расписке. Амбар этот был перевезён  через дорогу от  дома-терема и перестроен В.В. Штукатуровой под жильё.  У сазоновской дачи оказалось множество хозяев, потому, вероятно, он и не был национализирован. Вплоть  до Великой Отечественной войны 1941-1945 годов дом стоял закрытым.
  Благодаря «Похозяйственной книге» колхоза «Новая деревня» за 1943-1945 гг. удалось установить, что в селе Ильинском в 1940-е годы проживали две семьи Добровольских. Первая: Добровольские Алексей Алексеевич (1874-1945) и его жена – Серафима Викторовна (1872 г.р.). Вторая: Добровольские Анна Алексеевна (1870-1944), Добровольский Василий Алексеевич (ум. в 1943 г.). В этой второй семье значится и «Сазонова Елизавета Алексеевна» . Дома той и другой семьи были выстроены до 1918 года, как отмечено в Похозяйственной книге. Таким образом, вдова Мартьяна Созонтовича жила со своим братом и его женой, ведя общее хозяйство. Первая семья, отмеченная нами, принадлежала  брату Елизаветы Алексеевны, Алексею Алексеевичу и его  жене.  После смерти Алексея Алексеевича (1943 г.) его жена Серафима Викторовна жила с дочерью Ниной (1904 г.р.). В  феврале 1954 года Нина Алексеевна  вместе с матерью,  «выбыли в Ленинград» на постоянное место жительства.
  Из воспоминаний осташевских жителей известно, что в годы войны (1941-1945) Елизавета Алексеевна, уже постаревшая и больная ходила в Чухлому в гости  к своей падчерице Анастасие Мартьяновне Смирновой, которая с семьёй жила на ул. Горького в полукаменном доме. В «Похозяйственной книге» села Ильинского «Хозяйство № 8», за  1948 год против фамилии Сазоновой Елизаветы Алексеевны сделана  карандашная пометка: «…выбыла в дом инвалидов в августе 1948 г.».
  В доме Сазонова  разместили правление колхоза «Новая деревня», администрацию Ильинского сельского совета, избу-читальню, медицинский пункт, Ильинское почтовое отделение. Это произошло не позднее 1945 года, т.к. есть известие о размещении в Осташево Ильинского избирательного участка № 103. В деревне к этому времени было всего четыре крестьянских хозяйства, и достойное помещение могло быть только в доме Сазонова  .       
  Из воспоминаний старожилов следует, что дом был абсолютно пуст. Зимние рамы, которые хранились в клети, Е.К. Порошкова  администрации сельского совета не отдала. Так что рамы для всего здания  делали новые. Конторскую мебель для размещённых в доме организаций так же делали новую.    В 1974-1975 годах все вышеназванные организации выехали из дома. Он остался полностью безхозным. 
  Фотографии и другие графические источники
  Город Чухлома, в целом Чухломской уезд, входили в число наиболее богатых, цивилизованных городов и уездов Костромской губернии. Все технические новинки обязательно появлялись в Чухломе. Так с появлением фотографии уже в 1871 году в Чухломе имелось первое фотографическое заведение А.И. Перепёлкина. В последней трети XIX – начале  XX веков здесь существовало семь фотографических заведений. Одно из них принадлежало  Дмитрию Павловичу Июдину, потомку знаменитого купеческого рода. Июдины и крестьяне Сазоновы  были в родстве: младшая дочь Мартьяна, Любовь Мартьяновна, была замужем за Михаилом Фёдоровичем Смирновым-Июдиным. Д.П. Июдин  не раз снимал  чету супругов Сазоновых и  их великолепный терем. 1908 годом датируется стеклянный негатив с изображением дома, который храниться  в фондах Чухломского краеведческого музея. Это очень важное документальное свидетельство, как о самом доме, так и о том, что его окружало. 
  Июдиным выполнена фотография семейства Сазоновых в Троицын день. В центре  - М.С. Сазонов и его супруга, между ними  – дьячёк Ильинского храма Алексей Добровольский, отец Елизаветы Алексеевны. Вокруг них - жители деревень Осташёво, Фалилеево. За спинами сидящих - берёзки, берёзовые ветви, в руках Сазоновых – веточки сирени. Фотография даёт возможность увидеть, каким было крыльцо, пристройка вдоль восточного фасада, позволяет с большей определённостью судить о полностью утраченных архитектурных деталях.
  Кроме рассмотренных ранних фотографических изображений, есть ещё несколько фотографий разных лет, где можно видеть дом или целиком, или только отдельные его части. К числу более ранних фотографий относится  снимок с изображением колхозников колхоза имени Жданова, в который входили осташевские жители. Группа мужчин и женщин разместилась у северо-западного угла  сазоновского дома. На фотографии хорошо просматриваются угловые филёнчатые пилястры, резной декор наличников окон западного ризалита. Фотография датирована  1950-51 годами, так как к этому времени были объединены колхозы «Новая жизнь» и «Новая деревня» в колхоз им. Жданова. 
  К числу любопытных находок в доме Сазонова можно отнести  старые газеты, наклеенные в разных местах. Самые ранние газеты датируются 1881 годом,  поздние  – 1884 годом. 
  Большой удачей можно считать найденные архитектором А.П. Мальцевым под бумагой и набелами на потолке северной террасы чертежи времени постройки дома. Сняты лишь фрагменты. Более полно этот материал можно будет получить при разборке дома. На чертежах можно рассмотреть отдельные фрагменты резного декора наличников окон. Таким образом, можно прикоснуться к процессу проектирования наличников, их декора, что представляется очень важным.
  История атрибуции осташевского дома
  В 1870-1890 - годы Россия испытала настоящий строительный бум.  Архитектурная практика, следовавшая новым веяниям российской архитектурной мысли в 1870-1890 всё чаще обращалась к новым художественным решения. Чрезвычайно были востребованы  архитектурные проекты представителей нового стиля и, прежде всего, В.А. Гартмана, И.П. Ропета,  творивших новую русскую архитектуру на основе национальных традиций. Успехи финансированных государством таких проектов как Русский отдел  на Всемирной выставке в Париже в 1878 году, другие значимы выставочные  архитектурные сооружения, выполненные в русском стиле, способствовали продвижению новых архитектурных решений, появлению  заказов на разработку проектов с национальным колоритом.
  Как известно, хозяин осташевского терема М. С. Сазонов по роду своей деятельности  вплотную соприкасался с петербуржской  строительной практикой 1860-1890-х годов, как говорят, «разбогател на строительных подрядах». Таким образом, предположение о том, что ему довелось осуществлять один, а возможно, и целый ряд проектов лучших представителей петербуржской архитектурной школы, к коим смело можно причислить В.А. Гартмана, И.П. Ропета, невыглядит невероятным. Как гипотезу, можно рассматривать вариант личного знакомства Ропета и Сазонова. Архитектор, заказчик, подрядчик, исполнитель работ, как следует из строительной практики, не разделены непроходимой каменной стеной.  Общее дело могло привести  к личному их знакомству в целях наилучшего исполнения строительного заказа.
   В сазоновском доме-тереме, этом деревянном шедевре, который возник в пограничье новых  художественных систем -  русского стиля и модерна, есть одна доминантная величина, а именно – мощная функционально обусловленная, внятная пластика объёмов, идущая от лучших русских архитектурных традиций, достаточно традиционная планировочная структура, имеющая очень много общего с усадебной  строительной культурой предшествующего времени.  По сути, осташевский дом принадлежит одновременно двум художественным стилям: ушедшему классицизму,  уходящему «русскому стилю». 
   Что касается пропильного орнамента, который мы видим в убранстве дома, то надо заметить, здесь отринуто всё, что вызывает чувство пресыщения декоративным излишеством в известных проектах Ропета, характерных назойливой измельчённостью деталей, явной перегруженностью различного рода декором, наигранной красивостью.
  Итак, ответ на вопрос, каким образом проект И.П. Ропета, известного и востребованного архитектора, оказался в сильно переработанном виде воплощён в  чухломских лесах, как представляется, лежит на поверхности, он очевиден. Мартьян Созонович Сазонов  смог, в силу своих недюжинных способностей и большого опыта работы, приспособить знаковые для Ропета конструктивные элементы, декор для задуманного и воплощённого в материале детища, тем более, что известен факт его личного руководства строительством своего дома-дачи .
  Дом Созонова, его окружение
  Известно, что по законам Российской империи любое строительство в конце XIX века проходило ряд стадий. Одной из первых было утверждение проекта на уровне уездного или губернского архитектора. Правда, проекты состояли, как правило, из одного единственного документа, где кроме фамилии хозяина-застройщика, краткого описания строения имелись лишь план и главный фасад. Прежде всего, обратим внимание на то, как сориентирован дом-дача Сазонова. Его главный западный парадный фасад идёт параллельно  дороге ведущей в Озерки, к Ризоположенской Авраамиевой пустыни. На этой дороге сохранились два полуразрушенных деревенских дома. Есть ещё один дом, принадлежавший семейству Кузнецовых. Он стоит к северо-западу от сазоновской усадьбы. Его фасад параллелен северному фасаду  дома-терема.
  Центральная часть  дома выделена ризалитом, прорезанным восьмью окнами в двух этажах. В целом, в двух этажах по западному фасаду мы насчитываем двенадцать окон. На втором этаже, размещались лучший парадный зал, спальня и кабинет хозяина. Благодаря такому размещению в пространстве, парадные покои были полны закатного света до позднего часа летом, рано утопали в сумраке – зимой.
  Неменее наряден южный фасад, в центре которого выступающий  игрушечно-сказочный эркер. Собственно, эркер завершал собою «главную магистраль» всего дома – протяжённый коридор  второго этажа.
  Как представляется, не очень внятен, алогичен объём террасы на северном фасаде. Здесь, в нижней части террасы спрятан главный вход. Вход, таким образом, отнесён почти к самому северо-восточному углу, за счёт чего  появилась возможность организации, совершенно замечательной по своей архитектонике,  парадной лестницы. А терраса позволила сделать достойное освещение этой части дома, превратив обыкновенную лестничную клетку в царственно прекрасный  холл.
  Поскольку хуже всего сохранился восточный фасад, обратимся к тем описаниям свидетелей, что неоднократно бывали в доме. Все они настаивают на том, что восточный вход был чёрным. Существовало крыльцо с козырьком, две двери, между которыми находился тамбур.  Насколько это достоверно, выяснилось при углублённом изучении и интерпретации утраченных элементов, а так же благодаря фотографии 1908 года, найденной в конце сентября 2011 года.
  Ближе к другому юго-восточному  углу находился крытый переход к стоявшему рядом строению, над переходом - небольшая терраса.  В целом, в художественном отношении, этот фасад был проще, без особых затей и претензий, что, несомненно, оправдано его функцией – быть крепким тылом роскошного дома.
  Завершение дома. Балкон. Кровли. Башенка.
  Главный западный фасад имеет во фронтоне крыши сильно выдвинутый вперёд балкон, который ограждал набранный из досок парапет с прорезным узором. Любопытно, что в декоре досок ограждения  имеется пропильной узор, состоящий из четырёх круглых отверстий соединённых прорезями крест-на-крест, т.н. «косой крест», элемент, встречающийся в резном декоре почти  всех работ Ропета. Справа и слева балкон ограничивают четырёхгранные столбы, очень характерных для ропетовских проектов укороченных пропорций с массивными гранёными сплюснутыми «дыньками». Вверху, из углов балкона выходят веерообразные пропильные сегменты-солнышки – ещё один элемент, часто повторяющийся в проектах  Гартмана, Ропета. Причелины кровли балкона своим узором напоминают северную вышивку (т.н. головастицу). А в целом, кокошниковидный аттик с закрученными внутрь волютами, с пальметовидным элементом  в завершении почти - дословная реплика    из самых значимых  проектов ведущих архитектора русского. Торцы конструкций балкона закрывают «полотенца» - ветренницы с пропильными шестилепестковыми розетками.
  Башенка двухъярусная. Её описаний информаторы не дали. Единственно, что они не раз повторили, это наличие некоего круга на шпиле, обитого золочёным железом. На башенке по вечерам горел светильник .
  По кровлям шли «гребешки». Ими были отмечены и кровли слуховых окон, вальмовые кровли двух соседних строений. 
  Интерьер и его наполнение
  С восторгом рассказывают информанты о лестнице, стенах выкрашенных «под мрамор», цвет которых определяется ими как «брусника со сливками»  , люстрах, цветных стёклах, кафельных печах.                                                 
  В доме Сазонова находилось несколько печей. Особый интерес представляют выявленные остатки двух первоначальных печей находившихся на втором этаже.  Они отапливали большой зал.  Были размещены справа и слева в его углах. На почти одну треть  своего объёма  печи выступали в коридор. Между ними находится большой дверной проём, который когда-то закрывала  выкрашенная белой краской дверь с двумя филёнчатыми створками.
   Сохранилась только  часть  следа от основания печей, поскольку пол зала второго этажа уничтожен.  Благодаря чёткому следу на стенах можно с большой точностью определить высоту этих печей, а так же их ширину.  Три зеркала печей  были облицованы кафелем. В строительном мусоре архитектор А.П. Мальцев обнаружил почти целиком сохранившийся белый поливной изразец, а так же несколько фрагментов из артефикса (завершения), которые, несомненно, входили в состав печного наряда. Изразец имеет прямоугольную форму,  невысокую румпу, тесто изразца плотное, светло-коричневого цвета. Лицевую поверхность отличает абсолютно чистый белый цвет, высокое качество прозрачной  глазури без цеки (сети паутинных трещин).  Артефикс, венчавший облицовку печи, представлен несколькими фрагментами с рельефными стилизованными зубчатыми листьями. Эти фрагменты не имеют румпы. Вместо неё в нижней части отдельных фрагментов имеются остатки треугольной формы выноса, который, надо полагать,  заходил в кладку верха печей. Местоположения рассматриваемых печей позволяет с  уверенностью говорить, что затоп их осуществлялся из  коридора.
  На первом этаже так же, возможно, имелись печи, аналогичные верхним.  Коридор нижнего этажа, по-видимому, сразу после завершения строительства претерпел изменения. Так в коридоре была сложена большая печь. Она предназначалась для отопления входной зоны. Сохранилось  не только её основание, но и первые ряды кладки. Сейчас единственно, что можно отметить - её  внушительные размеры.
  В угловой небольшой комнате обнаружено основание круглой печи. Такие печи небыли редкостью в чухломском крае. Они клались из кирпича, и обносились гофрированным железом (обратите внимание на печь в Чухломском музее). Можно предположить наличие именно таких печей и в других значительно изолированных комнатах сазоновского дома.
  Надо заметить, что печи, так или иначе, имели не просто утилитарное значение, многие из них занимали значимые позиции в убранстве интерьеров. Восстановление их, по крайней мере, двух изразцовых печей на втором этаже будет необходимым условием восстановления убранства залов реставрированного дома. 
   Строительство дома, усадьба.
  Дом выстроен из  ели. Дерево было калиброванным, должно было соответствовать определённому размеру, по легенде «каждое бревно пропускали через кольцо».
  Обшивка дома несёт следы окраски стен,  деталей обшивки, декора в несколько цветов. Информанты называют светло-коричневый, синий, брусничный, белый , что в целом, соответствует натурному материалу.
  Дом окружало множество сооружений хозяйственного назначения. Среди первых - клеть, которая находилась справа от дома, на некотором расстоянии от него (называют приблизительно 50 метров). Рядом с домом на фотографии 1908 года виднеется дом, в убранстве которого употреблены уже известные нам по основному дому элементы, к примеру, гребешок, идущий по коньку. Этот дом называют домом управляющего. Крытым переходом дом управляющего соединялся с главным строением. Рядом с  переходом находился кирпичный ледник или погреб, который был полностью разобран .  Фотография 1908 года даёт возможность увидеть не только дом, но и его окружение. Далее, ближе к лесу находился каретник и конюшня .
  Большая пустынь, так эта местность в целом называется и доныне, плохо снабжена водой. Речки, озёра находятся от осташевского усадебного комплекса на значительном расстоянии. Иметь надёжный источник воды значило для хозяев очень многое. Вблизи дома был вырыт колодец, глубина которого, по местному преданию, достигала 80 метров. То, что источник чистой воды дался с большим трудом Созоновым, а глубина его запредельно велика, запомнилось местным жителям особенно отчётливо. Наличие колодца было отмечено почти всеми информантами, так же как и наличие прудов.
   Фотография  1908 года, даёт представление о большом пруде, который размещался перед домом. Это инженерное сооружение с качественно укреплёнными стенками, по-видимому, сообщалось с ещё несколькими прудами меньшего объёма. Пруд был огорожен простой изгородью из еловых жердей. Ряд местные жители  рассказывают о плававших в пруду лебедях. В целом, наличие пруда возле каждого теперь уже исчезнувшего или разрушающегося дома отмечено нами не только в Осташеве, но и соседних деревнях, к примеру, Фалилееве. Пруды, глинистое ложе которых  не пропускает собранную в них верховодку, имели для населения рассматриваемой безводной местности первостепенное значение. Существующие  сейчас отдельные колодцы заполнены водой не пригодной ни для питья, ни для бытовых нужд.
  Сазоновская усадьба имела в своём составе фруктовый сад. Сейчас от  этого объекта усадебной культуры ничего не сохранилось .
  Первая из известных фотографий сазоновского дома позволяет убедиться в наличии аллеи, идущей параллельно его западному фасаду. На фотографиях небольшие деревца с объёмными округлыми, возможно, подстриженными кронами, выстроившиеся в ряд. Сейчас сохранились отдельные сильно разросшиеся дуплистые деревья, которые намечают траекторию аллеи.
  О реставрации дома-терема
  Проект реставрации дома-терема выполнен архитекторами ООО «Реставрационный центр-архитектура, производство, обучение».
  В феврале-марте 2012 года дом-терем был разобран, перевезён в Центр. В апреле начались реставрационные работы. Реставраторы выполняют копию каждого бревна. В кузнице Центра изготавливается необходимый инструмент для проведения работ.